Через стон, приучив себя к делу,
через сон, что похож на озноб,
научился перечить я телу,
принимая все слабости в лоб.
И уйдя от ужасных попоек,
одолев в своём сердце чуму,
стал к капризам я собственным стоек,
и придирчив к родному уму.
Став таким я ничуть не жалею,
что когда-то я жил на войне.
То, за что своим сердцем болею,
то действительно дорого мне.
Свою жизнь больше не укоряю,
на невзгоды махнувши рукой.
Лишь тайком про себя повторяю:
«Я люблю тебя жизнь и такой!»